Симпозиум «Мир внутри нас или загадки вирусной персистенции»
2-3 декабря 2021 года в Москве состоялся Международный конгресс по Молекулярной иммунологии и аллергологии IMAC-2021.
В рамках конгресса 3 декабря 2021 года в зале № 2 с 16:00 до 17:00 проходил сателлитный симпозиум: «Мир внутри нас или загадки вирусной персистенции». Модераторы: Калюжин О.В., Шульженко А.Е.
— Калюжин О.В. «Профилактика респираторных инфекций в условиях пандемии COVID-19: индукторы тренированного иммунитета».
— Шульженко А.Е. «Активаторы врожденного иммунитета. Междисциплинарные аспекты клинической практики».
- Ссылка на оригинальную запись видеолекции на сайте мероприятия: ссылка
- Ссылка на короткую версию записи для просмотра специалистами: ссылка
Шульженко Андрей Евгеньевич: Добрый вечер уважаемые коллеги! Для кого-то добрый вечер, а для кого-то и добрый день, а может доброе утро, потому что наша аудитория достаточно обширная. Это и наша страна, и ближние - дальние зарубежья. Мы всех приветствуем. И сегодня наш с вами симпозиум посвящен достаточно интересной проблеме. Хочу вам представить профессора Калюжина Олега Витальевича, профессор кафедры - иммунологии-аллергологии медицинского института. Мы с моим коллегой хотим вам представить достаточно интересный симпозиум, который называется “ Мир внутри нас, или загадки вирусной персистенции”. Потому что тема, о которой мы сегодня будем говорить при поддержке компании “Пептек” это вопросы макро- и микроорганизмов. Их условия взаимодействия между собой, их условия сосуществования и вопросы - когда эти условия нарушаются, и происходит болезнь, которая требует вмешательства не только антимикробных препаратов, но и, наверное, препаратов иммунной направленности. Я не буду долго задерживать ваше внимание, и с удовольствием предоставлю слово Олегу Витальевичу для того, чтобы он озвучил вам своё видение проблемы. И доклад Олега Витальевича называется “Профилактика респираторных инфекций в условиях пандемии Covid-19. Индукторы тренированного иммунитета”. Пожалуйста, Олег Витальевич.
Калюжин Олег Витальевич: Большое спасибо Андрей Евгеньевич за представление. Я, позвольте, тоже вас поприветствую, на правах не только докладчика, но и модератора этого симпозиума. Я буду говорить в своем сообщении о средствах неспецифической профилактики респираторных инфекций. Мы сейчас с вами живем в период сменяющих друг друга волн пандемии Covid-19. И конечно, в этих условиях особую актуальность имеет сезонность, точнее говоря предсезонная, неспецифическая иммунопрофилактика. Конечно, необходимы сейчас и средства экстренной пост- контактной профилактики. Здесь у нас палитра выбора эффективных средств достаточно большая. Но я буду фокусировать ваше внимание на средствах, которые обладают стойким иммуностимулирующим действием, которые могут предотвратить распространение респираторных заболеваний, и снизить его тяжесть через несколько недель, даже месяцев - после завершения курсового приема препарата, стойкости иммунокорригирующих, иммунопрофилактических эффектов. Заслуживают внимания препараты бактериального происхождения. Потому что бактериальные иммуномодуляторы сегодня характеризуются, наверное, большим уровнем достоверности их доказательств эффективности, безопасности - при этом они физиологичны для нашей иммунной системы. Почему физиологичны? Я не случайно об этом вспомнил, потому что бактериальные сигналы для нашей иммунной системы являются более эволюционно древними и знакомыми - нежели сигналы от наших собственных молекул. Почему? Потому что бактерии и их сигналы предопределили развитие филогенеза, адаптивного иммунитета, и врожденного иммунитета. Согласно закону Геккеля-Мюллера, который был сформирован более 150-ти лет назад, онтогенез есть краткое повторение филогенеза. Онтогенез нашей иммунной системы в значительной степени отражает влияние бактерий на нашу иммунную систему.
Позвольте вам напомнить, что препараты бактериального происхождения можно условно разделить на несколько поколений. Первым поколением являются целые бактериальные клетки, сюда же можно отнести и вакцину БЦЖ с учетом различных неспецифических эффектов этой вакцины в отношении не микобактериальных инфекций. Сюда же относятся и лизаты цельных бактериальных клеток: бронхомунал, исмиген. Вторым поколением явились препараты, которые были получены в результате фракционирования цельных бактериальных лизатов. Ярким примером является препарат рибомунил. Он ушел с нашего рынка, и рынка других стран не по каким-то проблемам, а из-за коммерческих соображений. Это фракция рибосомальная и пептидокликановая лизатов бактерий. А третьим поколением являются очищенные или синтезированные продукты или компоненты бактерий, и здесь, конечно, основной фокус нашего внимания должен быть сосредоточен на мурамилпептидах, особенно на глюкозаминилмурамилдипептиде. Он вам хорошо известен под коммерческим названием ликопид.
Почему бактериальные модуляторы привлекают наше внимание в плане стойкости их эффекта? Это становится очевидным, если мы посмотрим на эту группу лекарственных средств через призму феномена тренированного иммунитета. Концепция тренированного иммунитета была сформулирована нидерландской группой ученых Михайем Нетеа и соавторами, и выписалась в 2011 году. В рамках той концепции описано существование иммунной памяти, в рамках врожденных защитных механизмов. Эта концепция говорит нам о том, что некоторые клетки врожденного иммунитета, а именно - моноциты, макрофаги, дендритные клетки, естественные киллерные клетки обладают способностью более эффективно реагировать на повторные инфекционные вызовы после ранее перенесенной инфекции, либо после предварительной стимуляции некоторыми микробными, в первую очередь бактериальными агентами.
Для формулировки этой концепции нидерландские ученые Михай Нетеа и его соавторы использовали в качестве модельного индуктора иммунитета вакцину БЦЖ, почему? В этом году мировая общественность отмечает 100-летие с момента внедрения БЦЖ в широкую клиническую практику. И фактически с первых десятилетий внедрения БЦЖ стало очевидно, что эта вакцина предотвращает не только туберкулез и некоторые другие микобактериальные инфекции, но и другие, включая вирусные инфекции. То есть обладает широким спектром неспецифического воздействия на нашу иммунную систему. Именно поэтому вакцина БЦЖ использовалась нидерландскими учеными. Они доказали, что БЦЖ при воздействии на клетки миелоидного ряда взывает в них эпигенетическое репрограммирование. Благодаря этому репрограммированию сохраняются такие длительно существующие открытые рамки считывания, которые позволяют клеткам врожденного иммунитета более эффективно реагировать на повторные вызовы, после встречи с какими-то такими инфекционными возбудителями и их компонентами.
Когда я познакомился впервые с этой концепция для меня было не совсем ясно - от чего же тогда вакцина БЦЖ может защищать наш организм от вирусных и других инфекционных атак, спустя несколько месяцев после вакцинации, ведь клетки врожденного иммунитета, которые являются в значительной степени мишенями этого неспецифического иммунопрофилактического действия БЦЖ, живут не так долго: их длительность жизни измеряется днями, максимум неделями. А мы говорим о нескольких месяцах и даже годах стойкости защиты.
И ответ на это был получен достаточно быстро, после описания феномена тренированного иммунитета оказалось, что БЦЖ и некоторые компоненты клеточной стенки, такие как мурамилпептида, могут репрограммировать не только зрелые клетки врожденного иммунитета, но и их костномозговые предшественники. Отсюда становится очевидным, что они могут в течении длительного времени эти эпигенетически репрограмированные клетки-предшественники посылать всё новые и новые порции в течение длительного времени, и пополнять пул циркулирующих и входящих в ткани клеток миелоидного ряда.
Чуть позже было доказано что эпигенетическому репрограммированию в костном мозге подвергается под влиянием БЦЖ и некоторых других микробных сигналов не только общие миелоидные предшественники, но и общие лимфоидные предшественники. Отсюда происходит экспансия естественных киллерных клеток, и стойкое увеличение функционального потенциала.
Этот феномен тренированного иммунитета давно привлекал внимание ученых, я привожу вам титульный слайд Симона Юстена который выступал в конце сентября с докладом, который так и называется “Тренированный иммунитет. Путь улучшения респираторного здоровья через память в рамках врожденного иммунитета”.
Я присутствовал на этом докладе, и тогда в качестве инструментов для индукции состояния тренированного иммунитета главным образом рассматривались иммуномодуляторы бактериального происхождения. Но совершенно по-другому феномен тренированного иммунитета зазвучал и привлек себе внимание самых широких слоев после того, как в конце марта 2020 года, спустя две недели после того, как ВОЗ объявила пандемию Covid-19, было опубликовано сообщение американских ученых - препринт эпидемиологического исследования американских ученых Арона Миллера и соавторов, в котором они продемонстрировали, что в странах, в которых принята и давно уже используется программа БЦЖ-иммунизации, смертность и заболеваемость намного ниже чем в сопоставимых по уровню жизни странах, в которых БЦЖ- иммунизация в широком масштабе не проводится. Таких исследований было много, и они все были унивокальны в плане подтверждения этого феномена. Эта закономерность была характерна для первой волны Covid-19, сейчас это неприемлемо к текущей ситуации, почему? Потому что в значительной степени сейчас заболеваемость Covid-19 связана с уровнем специфического, популяционного иммунитета и с тем, насколько мы с вами соблюдаем те же правила социального дистанцирования.
И в этой связи можем посмотреть данные эпидемиологической эффективности БЦЖ иммунизации, и влияния её на заболеваемость, в том числе коронавирусной инфекцией. Как видите, практически все континенты охвачены таким исследованием, большая часть проводится в Европе, три исследования уже завершены. Вот такой широкий интерес к вакцине БЦЖ, её неспецифическим свойствам привлекает внимание и к другим бактериальным иммуномодуляторам, в том числе низкомолекулярным, которые по своей структуре, представляют собой фрагменты клеточной стенки бактерии и микобактерии.
Возникает вопрос, может нельзя так смело экстраполировать данные о вакцине БЦЖ в профилактике респираторных инфекций на другие бактериальные иммуномодуляторы? Может быть, именно жизнеспособность бактерий в вакцине является главной причиной стойкости иммунитета? Приведу вам данные одного интересного проспективного когортного исследования, это Индийское исследование. Напомню, что в Индии зарегистрирован иммуностимулятор, включающий в себя убитые нагреванием микробактерии Indicus pranii. Они являются по научным данным агонистами рецепторов второго типа, NOD рецепторов второго типа. Акцентирую ваше внимание на именно на второй системе, связанной с цитозольными сенсорами- рецепторами NOD2. Так вот, всего лишь одна внутирикожная инфекция убитых нагреванием микообактерий существенно снижала заболеваемость Covid-19 у мед. работников первичного звена группы риска. И посмотрите, какая высокая профилактическая эффективность - 93%, позавидуют многие разработчики вакцин. Да, это не рандомизированное, когортное исследование, но вот вам данные рандомизированного плацебо - контролируемого исследования этой же убитой нагреванием микобактерией Indicus pranii. Три ежедневных внутрикожных инфекции существенно статистически значимо сокращали потребность в дальнейшем стационарном лечении у госпитализированных пациентов с Covid-19. Мы видим статистические данные через 14 дней, через 21 курс лечения. Видим примерно полуторакратное снижение необходимости в дальнейшем стационарном лечении.
Вот вам и ответ на тот самый провокационный вопрос, который я сам себе задал. И мы видим, что действительно, не только жизнеспособные, но и убитые нагреванием микобактерии образуют стойкий эффект. При чем этот эффект связан в значительной степени с воздействием на NOD- подобные рецепторы, в особенности на NOD2-рецепторы. Это говорит о том, что основной секрет эффективности БЦЖ и других бактериальных иммуномодуляторов заключается не в жизнеспособности иммуномодулирующего агента, а в наличии биологически активных молекул в составе лизата бактериальной клетки. И я буду фокусировать ваше внимание на мурамил пептиды. Почему именно мурамил пептиды? Потом что именно они, действуя через NOD2, в значительной степени отвечают за БЦЖ- индуктированный феномен тренированного иммунитета. В случае генетического дефекта этих рецепторов, состояние тренированного иммунитета не возникает. Именно мурамилдипептид, а не другие бактериальные компоненты, стимуляторы других рецепторных систем вызывают состояние тренированного иммунитета подобное тому, которое вызывается и вакциной БЦЖ.
И еще одна любопытная статья. Удивительным образом оказалось, что эффективность вакцины БЦЖ в индукции тренированного иммунитета выше у здоровых лиц, с исходно высоким уровнем циркулирующих мурамил-дипептидов в плазме крови. Мурамил-дипептиды являются фактически «эндогенными» молекулами, являются продуктами распада бактерий, которые нас колонизируют, или временно приходят к нам вместе с патогенами, они постоянно обнаруживаются в наших тканях, и системной циркуляции. И если их уровень достаточно высок у здоровых лиц, это обеспечивает большую эффективность вакцинации БЦЖ, в плане стойкого предотвращения других немикобактериальных респираторных инфекций. Конечно, нельзя обойти вниманием и такие бактериальные иммуностимуляторы - группу бактериальных лизатов, как ОМ 85, известную как бронхомунал. Очень мощный и доказанный в Кохрайновских очень мощных систематических обзорах с метаанализом: 36%ное снижение вероятности возникновения респираторной инфекции у детей с частыми инфекциями в анамнезе. Доказана эффективность препарата и второго поколения Рибомунил, 44%, 43% в том же плане. Но почему они так хорошо действуют? Ведь в основном их профилактический эффект связан не с тем, что они предотвращают инфекции, вызванные бактериями, которые использовались для их конструирования, антигены которых входят в состав этих антибактериальных лизатов, а в основном с прекращением вирусных атак.
Я задумался об этом, и нашел в литературе убедительные сведения что бактериальные лизаты тоже воздействуют на NOD2 рецепторы, и я могу предположить, что стойкость иммунопрофилактических эффектов бактериальных лизатов в отношении респираторной инфекции связана именно с этой сигнальной системой, NOD-опосредованной, NOD1 и NOD2.
И как видите, с разных точек зрения всё равно мы с вами приходим к мурамилдипептидам, как к препаратам с давно известными терапевтическими эффектами.
Сейчас давайте посмотрим на них через призму феномена тренированного иммунитета. Напомню вам, что мурамилпептиды были открыты как субъединицы клеточной стенки бактерий Mycobacterium tuberculosis при туберкулезе, которые смогли заменить целую убитую нагреванием микобактерию, в составе полного адъюванта Фрейда без потери активности последнего. Адьювант Фрейнда активно используется в экспериментальных исследованиях, он обладает высокой адьювантной активностью, но, к сожалению, из-за высокой токсичности он не используется в клинической практике. Так вот всего лишь низкомолекулярные фрагменты смогли заменить целую микобактериальную клетку; среди этих низкомолекулярных кирпичиков есть и такая повторяющаяся структура, — это глюкозаминилмурамилдипептид. Я думаю, что многие из вас уже узнали в этом структурном кирпичике химическую структуру препарата, который известен под названием Ликопид. Действительно очень детально изучено, как мурамил пептиды и, конкретно, глюкозаминилмурамилдипептид, действуют на клетки врожденного иммунитета, какие рецепторы воспринимают их сигналы, что происходит дальше внутри клетки. Фактически в механизме действия черных ящиков уже не осталось: известно, каким образом мурамилпептиды не только стимулируют врожденный иммунитет, но и оказывают противовоспалительный иммунитет. Но нас волнует воздействие на NOD2 рецепторы в контексте тренированного иммунитета, именно в этом плане позвольте пересмотреть данные одной из публикации, в которой сравнивалась клиническая эффективность иммуностимулирующих препаратов на этапах сезонной профилактики респираторных инфекций у часто болеющих детей младшего школьного возраста. Очень авторитетная группа исследователей опубликовала эту работу во главе с академиком РАН Валерием Александровичем Черешневым, президентом Российского общества иммунологов. Я поэтому взял это исследование с целью интерпретации через призму тренированного иммунитета. Оказалось, что среди разных иммуностимулирующих препаратов именно группа бактериальных иммуномодуляторов обладала наибольшей эффективностью по предотвращению числа респираторных инфекций. В этом плане глюкозаминилмурамилдипептид, под коммерческим названием Ликопид обладал наибольшим эффектов в снижении числа всех инфекций, при этом бактериальный лизат в виде назального спрея и препарат ликопид примерно в равной степени сокращали бактериальных осложнений, частоту использование антибиотиков, то есть потребность в антибактериальных средствах, и, обратите внимание, применение бактериальных иммуномодуляторов приводило к увеличению числа CD16+ клеток, что является одним из иммунофенотипических проявлений тренированного иммунитета.
Не так давно на страницах российской научной прессы был опубликован систематический обзор, в котором были проанализированы результаты 13 проспективных клинических исследований, опубликованы они были в 17 публикациях. Авторы систематического обзора также весьма авторитетные профессора – оториноларингологи и фармакологи – констатировали, используя современную методологию уровня достоверности и убедительности доказательств, показали нам, что рекомендации по включению ликопида в состав комплексной терапии инфекционных заболеваний дыхательных путей можно оценить как сильные, уровень убедительности А, что имеет уровень доказательности 2. Согласитесь, теперь мы имеем право официально вносить эту рекомендацию в любые официальные клинические рекомендации, в том числе, утвержденные Минздравом по комплексному лечению и профилактике респираторных инфекций.
Совсем недавно на страницах журнала Терапевтический архив эксперт международного уровня иммунолог и клинический иммунолог Александр Викторович Караулов, видный специалист в области органической и биоорганической химии Татьяна Михайловна Андронова и ваш покорный слуга провели анализ взаимосвязи БЦЖ, мурамилпептидов и тренированного иммунитета в свете пандемии Covid-19. Авторы пришли к заключению, что весьма перспективны дальнейшие исследования мурамилпептидов как средства неспецифической профилактики Covid-19 и других респираторных инфекций в группах риска в период пандемии, и речь в первую очередь шла в первую очередь о препарате ликопид. Авторы пришли к заключению, что при рационально подобранной схеме мурамилдипептид, в первую очередь ликопид, сможет во многих аспектах воспроизвести неспецифические эффекты БЦЖ и других многокомпонентных бактериальных иммуностимуляторов в предотвращении респираторных инфекций во время пандемии Covid-19 и в пост- пандемический период.
Графическое резюме этой идеологии я представляю на этом слайде. Напомню, что развитие разных научных направлений имеет спиралевидный ход и поиск наиболее активных субстанций, определяющих биологическую активность многокомпонентных бактериальных иммуностимулирующих агентов не исключение. И мы видим, что на разных витках развития этого научного направления мурамилпептиды неоднократно являлись эффективной заменой или альтернативой многокомпонентным адьювантам, вакцинам или иммуностимуляторам. В начале 70-ых годов стало понятным, что основная активность микобактерий туберкулеза в составе адьюванта Фрейнда связана с содержанием в ее клеточных стенках мурамилпептидов. В нулевые годы стало очевидным, что неспецифические, иммунопрофилактические эффекты, эффекты, которые в дальнейшем были названы «индукция тренированного иммунитета», связаны с NОD2- зависимыми стимулами, которые обеспечиваются именно мурамилпептидами в составе клеточной стенки микобактерий.
Совсем недавно, в последнюю декаду появились данные о том, что неспецифический иммунопрофилактические эффекты бактериальных лизатов также связаны с тем, что они содержат в своем составе мурамилпептиды, действующие на рецепторы NOD2, и тем самым индуцируют тот самый феномен тренированного иммунитета.
Подчеркну, что мир сейчас в ожидании данных о проверке профилактической эффективности БЦЖ, в профилактике респираторных инфекций, и Covid-19 в условиях пандемии, с большой вероятностью можно предположить, что мурамилпептиды явятся эффективной заменой БЦЖ.
Конечно, я бы был несправедлив, если бы закончил своё выступление на том графическом резюме, я хочу напомнить, что есть и другие пути индукции тренированного иммунитета. Это можно сделать и с помощью цитокиновых средств, в частности интерлейкин-1, и другие цитокины семейства или суперсемейства интерлейкина-1 , они могут также индуцировать состояние тренированного иммунитета. Но здесь нас пока нет готовых рецептов, готовых инструментов - пригодных для текущего внедрения. Также можно рассчитывать на высокую эффективность препаратов грибкового происхождения. В частности, бета-глюканов, которые через дектин – и, возможно, через другие рецепторные системы тоже могут приводить к формированию тренированного иммунитета.
Но обратите внимание, так или иначе, мы не можем обойти вниманием мурамилпептиды, мало того, что они сами по себе вызывают NOD2-зависимое состояние тренированного иммунитета, именно они в составе БЦЖ обеспечивают те же самые механизмы, приводящие к тренировочному иммунитету. С очень большой вероятностью действие бактериального лизата связано с содержанием в этих лизатах мурамилпептидов. Более того, посмотрите: и лизоцим-содержащие препараты, которые мы используем для полоскания или рассасывания, орошения полости рта, сейчас они применяются и для орошения слизистых носа - возможно за счет того, что они разрушают клеточные стенки бактерий, также приводит к высвобождению низкомолекулярных агонистов, которые будут индуцировать то же самое состояние тренированного иммунитета.
И обратите внимание, синтетический дипептид - пидотимод - известно, что он увеличивает экспрессию рецепторов врожденного иммунитета. Предположительно, и NOD2 рецепторов. Возможно, он действует также через эту сигнальную систему.
И так мы видим, что без мурамилпептидов, фактически ключевые известные на сегодня механизмы индукции тренированного иммунитета, которые мы можем уже использовать в практике, - не работают.
Калюжин Олег Витальевич: Поэтому я призываю вас в большей степени, чем мы это делали раньше, присмотреться вообще к группе бактериальных иммуномодуляторов, и конкретно – к глюкозаминилмурамилдипептиду, который мы можем использовать сейчас более активно по показаниям, в том числе в условиях пандемии Covid-19.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Благодарю Вас, Олег Витальевич, за замечательный совершенно доклад. Наверное, когда мы составляли программу, мы правильно сделали, что доклад Олега Витальевича должен был быть первым. Он такой фундаментальный. Так скажем, такой "красивый кусок торта", который мы с вами сейчас попробовали. Может быть, всё поняли, а, может быть, не совсем всё поняли, потому что всё-таки аудитория у нас не только клинические аллергологи и иммунологи, но и врачи других специальностей, в частности, лор-врачи, гинекологи, дерматовенерологи. Поэтому, наверное, вторая часть нашего сегодняшнего симпозиума, которая будет мной озвучена, она всё-таки будет, наверное, направлена больше на практикующих врачей, потому что в арсенале практикующих врачей тех специальностей, о которых я говорил, достаточно большое количество иммунотропных препаратов: иммуномодуляторов, иммуностимуляторов и так далее.
И вот мурамилпептиды в этом контексте, наверное, не менее важны. И понимание, почему нужно назначать те или иные препараты при различных клинических ситуациях, мы и попробуем сегодня разобрать. Я не очень вижу свою презентацию сейчас. По всей видимости, какая-то есть заминка техническая.
Калюжин Олег Витальевич: Андрей Евгеньевич, Вы позвольте, пока эта техническая заминка существует, я представлю Ваш доклад. Итак, профессор Шульженко Андрей Евгеньевич, доктор медицинских наук, заведующий отделением аллергологии и иммунологии института иммунологии ФМБА России с докладом на тему "Активатор врождённого иммунитета. Междисциплинарные аспекты клинической практики".
Шульженко Андрей Евгеньевич: Спасибо большое, Олег Витальевич. Действительно, междисциплинарный аспект. И уж коль это междисциплинарный аспект, мы начнём с вами всё-таки с того, что немножечко поговорим вообще о функциях врождённого иммунитета и представим себе и поймём, что главной функцией врождённого иммунитета, естественно, является стерильность нашей среды, относительная стерильность. А я бы её поточнее назвал гомеостаз и удаление апоптотических, некротических клеток, которые закончили свою функцию, выполнили её и поддерживают тот самый гомеостаз.
Когда же мы говорим о встрече с экзогенными бактериальными агентами, то мы прежде всего говорим о функции врождённого иммунитета в распознавании этих микробов и их микробных сигналов, ну и в дальнейшем, конечно, нам не нужны лишние соседи, элиминация этих бактерий, за счёт клеточных и гуморальных факторов. И как эффект врождённого иммунитета, конечно, запуск адаптивного иммунного ответа, потому что адаптивный иммунный ответ в конечном итоге формирует иммунологическую память.
Для наших коллег других специальностей лишь напомню то, о чём говорил Олег Витальевич, что главной структурной единицей врождённого иммунитета всё-таки является не зрелая или зрелая в дальнейшем дендритная клетка. И привлечение этой клетки в очаг воспаления достаточно интересный, потому что это такой "цирковой номер", при котором макрофаг, активированный макрофаг, запускает… Не показывает у меня указка, к сожалению. Активированный макрофаг запускает каскад химических реакций, в следствие чего, происходит привлечение к очагу воспаления не зрелых, или уже зрелых нейтрофилов, которые, попадая в очаг воспаления, путём вот такого вращения, роллинга, затем распластывания, прикрепления к стенке и проникновения в очаг воспаления посредством металлокиназ, которые как бы раздвигают межклеточное пространство, попадают в очаг воспаления и, по сути, становятся тем самым хемокиновым комплексом или хемтаксическим комплексом, который привлекает к этому очагу воспаления ещё большее и большее количество нейтрофилов. При этом у нейтрофилов всегда есть выбор: остановиться, прикрепиться или проникнуть в очаг воспаления.
Нужно не забывать, что проникновение в очаг воспаления и разрушение патогена всегда обусловлено определёнными антибактериальными средствами или антибиотиками собственного происхождения, которые на сегодняшний день достаточно хорошо изучены, изучаются. Об этом обязательно поговорим чуть позже с Олегом Витальевичем. Но мы помним, что разрушение патогена — это всегда сигнал для того, чтобы запустился каскад тех реакций, о которых мы с вами сегодня говорим.
Итак, сигнальные пути toll-like рецепторов. Олег Витальевич начал уже о них говорить. Ну, врачам всегда интересно: вот этот внутренний механизм, механизм и понимание того, как же работает… Как же работает процесс узнавания микробов и передача сигнала для собственной реализации иммунного ответа? И здесь, конечно, активированные toll-like рецепторы могут передать сигнал специфическим киназам только при условии, если у них будут адаптерные белки. Этим адаптерным белком, как правило, выступает MyD88. И этот адаптерный белок передаёт сигналы к тем самым киназам, или к другим адаптерам, или к киназным белкам, которые в конечном итоге дают информацию для ядра клетки, в которой присутствуют соответствующие медиаторы, в которой присутствуют соответствующие гены, которые в дальнейшем реализуют программу синтеза интерферона, реализуют программу медиаторов воспаления, пролиферации и апоптоза. И обратите внимание, что для каждой из этих структур существует свой собственный адаптерный белок.
Когда мы говорим о вторичных иммунодефицитах, то мы, конечно, чаще всего подразумеваем, прежде всего, неспособность реализовать иммунный ответ, и в следствие, по всей видимости, недостаточная стимуляция тех самых toll-like рецепторов и nod-рецепторов, о которых мы будем говорить чуть позже, в следствие различных факторов. Ну, вот одним из факторов на сегодняшний день, к сожалению, являются некоторые виды иммунобиологической терапии, потому что выключение одного из звеньев длинного каскада иммунных реакций не всегда приводит к положительным результатам.
Другой момент — это злокачественные новообразования, которые тоже ведут к формированию вторичных иммунодефицитов. Но, прежде всего, клиническими проявлениям вторичным иммунодефицитов являются всё-таки частые инфекции, длительность, неэффективность стандартной антибактериальной и антивирусной терапии, и, к сожалению, избыточное назначение антибиотиков ведёт к увеличения условно патогенной микрофлоры, которая является, в свою очередь, таким эндогенным фактором усиления воспалительных реакций.
Варианты формирования вторичного иммунодефицита. О нём много говорят. Что иммунологи подразумевают под, вторичным иммунодефицитным состоянием? Ну, прежде всего, это воздействие или гибель лимфоцитов в следствие воздействия конкретных провоцирующих факторов — это радиация, это ВИЧ-инфекция, или это длительное применение кортикостероидных препаратов, цитостатиков и так далее. Когда это происходит по витальным показаниям, происходит гибель лимфоцитов, к сожалению, и формируется та самая вторичная иммунная недостаточность, которая не даёт способности лимфоцитам реализовать свои иммуноопосредованные свойства.
А вот вторая часть — это ассоциации вирусно-бактериальные, которые не вызывают гибель лимфоцитов. Количество лимфоцитов в периферической крови достаточно для того, чтобы реализовать свои свойства, но существует такое понятие, как функциональный парез, который в свою очередь приводит к иммунной дисфункции.
Воспаление — это состояние, которое пугает наших пациентов. Но мы с вами понимаем, что это всё-таки эффекторные функции иммунной системы. И в основе хронического воспаления лежит неспособность иммунной системы завершить патологический процесс. И здесь уже роль не столько в чужеродном агенте, сколько в самой иммунной системе, поэтому мы говорим о незавершённом фагоцитозе, который является, по сути, краеугольным камнем в понимании хронизации любого воспалительного бактериально-вирусного процесса.
Чем лечить? Вот такой вот камень, кирпич, заклеенный пластырем. К сожалению, в большинстве случаев именно этим способом пытаются пациенты сами или некоторые врачи лечить иммуноопосредованные заболевания, назначая или избыточное количество антибактериальных препаратов, или избыточное количество иммунных препаратов. Но когда мы говорим о качестве или приемлемости терапии, мы, прежде всего, основываемся на пяти основных принципах — это доказанная эффективность и безопасность; это отсутствие привыкания; отсутствие побочных и канцерогенных эффектов, которые могут ухудшить качество жизни наших пациентов; это предсказуемость; и известная совместимость с другими препаратами, потому что чаще всего иммунотропные препараты применяются в комбинациях с бактериальными, антибактериальными и антивирусными средствами.
Есть различные протоколы и различные программы лечения иммуномодуляторами. Ну, если речь идёт об остром процессе, вполне допустимо назначение иммуномодуляторов с антибактериальными или антивирусными средствами. Иногда эти применения растянуты во времени, на чаще всего всё-таки это применение иммуномодуляторов в остром периоде у пациентов с хроническими заболеваниями и определённые схемы закрепления иммунологического эффекта, достигнутого на первом этапе применения различных схем препаратов.
В чём здесь сложность понимания этого слайда? В том, что, вот, последняя строчка чаще всего воспринимается врачами, как возможность постоянного воздействия иммунного препарата на организм. Этого ни в коем случае делать нельзя, и всегда я рекомендую обратиться к инструкции, потому что, если количество ограничено, условно говоря, 20-ю днями, то это количество должно быть именно 20 дней, ибо эффекты иммуномодулирующих препаратов, как правило, доказаны лабораторными тестами in vitro, или они доказаны клиническими исследования первой и, как правило, второй фазы.
Выбор иммуномодуляторов, как правило, определяется прежде всего пониманием и желанием врача назначить этот препарат. Нужно учитывать механизм… Ну, с двух сторон я бы посмотрел на эту проблему. Прежде всего, это знание самого механизма противовирусного препарата и понимание того, на какое звено иммунитета необходимо воздействовать. Детальное исследование иммунного статуса больного, оно возможно, но чаще всего мы его используем для исключения первичного иммунодефицита. А вот доказанная клиническая эффективность конкретного препарата — это надёжная основа выбора этого препарата.
И здесь я вас с большим удовольствием отсылаю к книге, которая опубликована в 2019 году под редакцией академика Хаитова, Равшана Иноятовича Атауллаханова и вашего покорного слуги, в которой достаточно подробно изложены основные принципы иммунотерапии для врачей различных специальностей. Здесь приняли участие и врачи дермато-венерологи, и гинекологи, и педиатры, и инфекционисты, и вирусологи. Действительно хорошая книга получилась, поэтому рекомендую вам её читать.
А вот Илья Ильич Мечников её пока не читал, но был достаточно умный и пророческий такой учёный, потому что он ещё в 19-ом веке сказал, что неспецифическая стимуляция фагоцитарных клеток через асептические инъекции может увеличить у пациентов сопротивление инфекциям. И об этом вспомнил, наверное, в своих многочисленных трудах француз, проживающий в Австрии, Эдгар Ледерер, синтезировал и описал мурамилдипептид. А вот Татьяна Михайловна Андронова, о которой сегодня Олег Витальевич уже упоминал, синтезировала и описала тот самый ГМДП, о котором мы с вами сегодня говорим.
В чём была суть теории или гипотезы Ледерера? В том, что пептидогликаны, которые содержатся, подобные олигосахаридные фрагменты выщепляются из клеточного кровотока естественным путём. Естественным путём без стимуляции, путём ферментативного гидролиза. При этом это происходит не только при инфицировании организма бактериальными этиопатогенами, но и при разрушении наших собственных клеток, составляющих биоценоз нашего организма.
Активация врождённого иммунитета. В данном случае мы с вами поговорили о toll-like рецепторах, а здесь более подробно представлена схема nod-рецепторов — тоже цитоплазматических рецепторов, находящихся внутри клетки, которые, прежде всего, активируются под воздействием МДП, при разрушении грамположительных или грамотрицательных бактерий. И через систему, опять же, адаптерных белков или киназ формируют активацию NFkB — главного структурного агента или гена, который запускает ядерные реакции по синтезу цитокинов, интерлейкинов, интерферонов для реализации антибактериального или антивирусного иммунного ответа.
Вот такая вот, казалось бы, не специфическая стимуляция приводит, конечно, к адекватному иммунному ответу. Однако до сегодняшнего момента не совсем понятно, чем определяется стимуляция этих рецепторов и по какому пути идёт синтез цитокинов, потому что механизм цитокинового шторма на сегодняшний день до конца не изучен, ибо стимуляция этих рецепторов всё-таки достаточно специфична.
От лизатов к микроорганизмам, к синтезированным минимальным биологически-активным фрагментам. Лизаты микроорганизмов, части очищенные компоненты — это те этапы, которые были реализованы в in vitro и привели к пониманию того, что минимальные биологически-активные фрагменты — это, по сути, антагонисты паттерн-распознающих рецепторов, о которых мы сегодня с вами и говорим.
В чём уникальность мурамилдипептидов, и, в частности, глюкозаминилмурамилдипептида? Олег Витальевич об этом уже сказал, я лишь подтвержу и повторю, что уникальность заключается в том, что к МДП был присоединён глюкозамин, вот он, что позволило создать дополнительную стимуляцию для nod2-рецепторов и повысить эффективность антивирусного и антибактериального ответа через nod2-рецепторы. Таким образом, смело можно на сегодняшний день утверждать, что ГМДП — это лиганд nod2-рецептора, то есть та самая активная молекула, которая и запускает адекватный антивирусный или антибактериальный иммунный ответ.
Каковы же эффекты? А эффекты очевидны, потому что при стимуляции nod2-рецепторов патогенами или ГМДП мы получаем с вами, прежде всего синтез зрелых и незрелых клеток, и эффекты цитокинов, направленных на, опять же, увеличение не только количества, но и функциональной активности зрелых или не зрелых T- и B-лимфоцитов. А самое главное, что это активация фагоцитоза, которая усиливает киллинг микробов, образование активных форм кислорода, стимуляция лизосомальных ферментов, о которых мы говорили, и, конечно, продукция цитокинов, которые, опять же, контролируются теми самыми nod2-рецепторами.
Достаточное количество работ на сегодняшний день существует. Мы на них не будем останавливаться, потому что в PubMed можно найти действительно много публикаций на тему Ликопида в различных клинических ситуациях и, так скажем, делая вывод из этих работ, мы можем сказать, что мурамилпептиды вообще, в целом, обладают не только иммунотропной активность, которая, конечно же, стоит на первом месте, но и гепатопротекторной активностью, противоопухолевой активность, радиопротективной активностью. Во многих областях медицины применяются мурамилпептиды. Однако, на сегодняшний день противовоспалительная активность и виростатическая активность до конца не исследованы. Эффективность этих эффектов мурамилпептидов действительно изучается, но вот уверенности в прямой виростатической активности мурамилпептидов на сегодняшний день пока мы не получили.
Суммируя эффекты мурамилпептидов, противовирусные эффекты мурамилпептидов мы можем сказать, что они идут по двум направлениям — это активация врождённых факторов иммунитета дендритных клеток и макрофагов с угнетением вирусной репликации и запуск адаптивного иммунного ответа через TH1 клетки, натуральные киллеры. И особое внимание я ваше обращаю на NKT клетки, которые играют ведущую роль в формировании антиопухолевого иммунитета. Поэтому во всех этих областях, бесспорно, изучаются мурамилпептиды.
Необходимо отметить, что мурамилпептид, и в частности, препарат Ликопид смело можно отнести к иммуномодуляторам, потому что у ГМДП обнаружен ещё один достаточно интересный эффект, в частности эффект шеддинга. Что такое эффект шеддинга? Это эффект срезания или уничтожения рецепторов для интерлейкин-1, тумор-некротического фактора провоспалительных цитокинов.
И перспективы. МДП — амбивалентные иммуномодуляторы. За счёт чего? За счёт того, что они снижают выраженность острых воспалительных реакций. За счёт того, что они потенцируют выработку важнейших противовоспалительных цитокинов, включая антагонист рецептора интерлейкин-1. На модели септического шока мы имеем ограничение воспаления. И действительно in vivo эффекты МДП изучаются на моделях гриппа. При этом они изучаются не как активаторы противовирусного иммунного ответа, а именно как механизм борьбы геперэргическим ответом хозяина.
Ну, на основании того, о чём я вам сегодня рассказываю, можно вполне сказать, что Ликопид — это стратегия действительно "двойного удара", потому что повышает эффективность этиопатогенетических препараторов, в частности, антибактериальных, противогрибковых и антивирусных средств. Снижает курсовую дозу препарата, поскольку заставляет собственный иммунный ответ реализоваться. И, конечно, значительно удлиняет ремиссию, особенно в тех заболеваниях, которые требуют избыточного или длительного приёма антибактериальных и антивирусных средств.
Я приведу лишь несколько примеров, но это совсем не примеры для подражания, а это лишь объяснение того, почему в одном случае мы назначаем 1 мг, а в другом — 10 мг. Действительно с Ликопидом есть такая проблема. Врачи очень часто недооценивают клиническую ситуацию, с одной стороны. С другой стороны, переоценивают эффективность препарата, поэтому, когда мы говорим о генитальном или опоясывающем герпесе, который является прямым показанием для назначения Ликопида, потому что в инструкции есть отдельной строчкой описание этих нозологических форм, то мы говорим, что при лёгкой форме мы назначаем 1 мг, при тяжёлых формах — 10 мг до 10 дней. А вот при бактериальных вагинозах, где чаще всего встречается смешанная бактериальная флора, здесь однозначно дозировка препарата 10 мг.
Я хочу обратить ваше внимание ещё на несколько работ. В частности, работа, которая была проведена группой авторов, по изучению эффективности ГМДП при вирусе папилломы человека. Здесь авторы подошли к этой проблеме достаточно серьёзно, потому что они сначала провели так называемый метаанализ или подобие метаанализа, тем не менее из публикаций, которые были обнаружены в базе данных- 602, они сделали выборку, в результате чего получили всего 7 публикаций, на основании которых можно было построить понимание того эффективны или неэффективны МДП при папилломовирусной инфекции.
Я прошу прощения сразу за эти два слайда, которые я вам показываю потому, что работа совсем недавно попала ко мне в руки. Я обещаю, что на ближайшем выступлении, вот в ЮСТЕ, которое будет 14-15 числа, мы обязательно дадим более подробное описание этого препарата и его эффективности при папилломе шейки матки. Но здесь я хочу обратить ваше внимание на две работы.
Первая работа — это работа 97-го года под руководством Бориса Владимировича Пинегина, плацебо-контролируемое исследование. И здесь мы достаточно хороший получили эффект — у 40% была элиминация вируса с исчезновением клинических проявлений. И ещё одна работа — это работа под руководством Игоря Борисовича Манухина, заведующего кафедрой в своё время, кафедрой акушерства и гинекологии третьего медицинского института в те времена. Тоже проспективное, плацебо-контролируемое исследование. Здесь брались группы пациентов с папилломовирусной инфекции и назначался препарат Ликопид до деструкции, во время деструкции и после деструкции. И было доказано, убедительно доказано, что назначение препарата Ликопид в разных схемах… Вы почитаете, если вам интересно, статью более подробно. В любом случае, применение препарата Ликопид сокращало не только длительность течения болезни, но и создавало условия для её невозвращения, нерецидивирования. Таким образом, действительно препарат заслуживает дальнейшего изучения, внимания, и в том числе в области акушерства, гинекологии.
Хочу обратить ещё на одну статью ваше внимание. Это статья, которая написана Рахимом Мусаевичем Хаитовым — научным руководителем нашего института. Пинегин Борис Владимирович принял в ней участие, и Михаил Владимирович Пащенков. Статья так и называется "Эпителиальные клетки дыхательных путей как равноправные участники врождённого иммунитета и потенциальные мишени для иммунотропных препаратов". Статья посвящена МДП и ГМПД. Достаточно подробно в ней разбираются пути активации врождённого иммунитета, а самое главное — перспективы.
О перспективах я бы хотел поговорить ещё с вами буквально 2-3 минуты на тему вот этих возможных перспектив вообще применения пептидов в противовирусном иммунном ответе. И здесь я хочу уже попросить Олега Витальевича тоже поучаствовать в этой дискуссии. Почему? Потому что эта работа опубликована в нашем институте в 19-ом году, и здесь разбирается конкретный РС вирус, поскольку он является социально значимой проблемой не только сезонных респираторных заболеваний, но и проблемой, повышенной инвалидизации, смертности наших пациентов.
Обратите внимание, что перспективы противовирусных действий пептидов здесь распределены на несколько фрагментов. Мы знаем с вами, что есть доказанные препараты против гриппа с конкретной точкой приложения на нейраминидазу, на гемагглютинин и так далее. И здесь авторы предлагают рассмотреть перспективы применения различных пептидов, в частности, для связывания с белками РС вирусов, для предотвращения даже момента прикрепления вируса к клеточной стенке. Здесь есть и пептиды, которые, возможно, будут изучаться для предотвращения связывания с рецептором клетки. Здесь есть работы, направленные на нарушение структурных белков F-пептидов для того, чтобы предотвратить процесс фузии. И, конечно, интересным на мой взгляд является процесс ингибирования процессов почкования, то есть выхода новых вирионов из клетки.
Олег Витальевич, как Вы считаете, насколько это перспективно, вот в контексте не только лечения РС вирусов, а вообще в контексте лечения вирусных инфекций? И, возможно, ли использование пептидов не только как самостоятельных единиц, поскольку они достаточно нестойкие, а как носителей для того, чтобы создавать новые вакцины?
Калюжин Олег Витальевич: да, очень интересный вопрос, Андрей Евгеньевич. Во-первых, мне хотелось поблагодарить Вас за основную часть Вашего увлекательного доклада.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Спасибо.
Калюжин Олег Витальевич: Мне было очень интересно Вас послушать. Вы действительно очень хороший посыл для практикующих врачей в этом докладе применили. То, что касается олигопептидных каких-то субстанций с потенциально противовирусной активностью, мне отрадно, что поиски, по крайней мере, Вашей научной группы или близких Вам коллег осуществляется именно среди естественных антимикробных пептидов, то есть тех молекул, которые сама природа-матушка создала для противостояния различным инфекционным вызовам.
Если совсем недавно антимикробные пептиды обсуждались главным образом в контексте антибактериальной защиты, то сейчас всё больше и больше научных данных свидетельствуют о наличии и других биологических, а значит потенциальных фармакологических эффектов, в том числе противовоспалительных, противовирусных. И для меня это неудивительно, ведь те антимикробные пептиды, то есть те молекулы, которые вырабатываются в ответ на вторжение каких-то инфекционных агентов, в том числе бактериальных, что было вначале изучено в отношении антимикробных пептидов, очевидно, они вырабатываются в ходе нашего, опять же, филогенеза. Они вырабатывались уже давно. Очевидно, ситуация с сочетанными бактериально-вирусными инфекциями — это очень частая ситуация. И, естественно, в эволюции закреплялись те варианты антимикробных пептидов, которые могли одновременно противостоять и бактериальным составляющим, и вирусным составляющим вот этих сочетанных инфекций.
И я уверен, что в аминокислотных последовательностях антимикробных пептидов, природных антимикробных пептидов кроется очень много интересных производных дериватов, которые могут обладать и противовирусными свойствами в отношении респираторно-синцитиальный вирусов в отношении многих других возбудителей инфекции: и дыхательных, и не только дыхательных органов.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Спасибо большое. Спасибо за комментарий. Очень приятно и ценно. И ещё один вопрос касательно иммуномодуляторов. Поскольку эти препараты, ну и, в частности, препарат Ликопид находится в безрецептурном доступе, насколько можно не соответствовать или не следовать тем рекомендациям, которые даны по длительности применения препарата, по неэффективности, предположим, или эффективности тех или иных схем? Насколько вообще можно и допустимо бесконечно стимулировать nod2-рецепторы? Нет ли здесь какой-то опасности потери чувствительности nod2-рецепторов, с одной стороны, и не реализации или как дополнительной реализации вирусного антибактериального иммунного ответа?
Калюжин Олег Витальевич: Да, очень интересный вопрос. Ну, в любом случае, как мы с Вами, конечно, глубоко понимаем, следует придерживаться инструкции по медицинскому применению. Это ключевой документ. И не случайно перед формулировкой этого документа очень долго думают разработчики, а потом долго контролируют соответствующие эксперты соответствующих ведомств. Поэтому лучше придерживаться инструкции по применению. Но постоянно применять иммуностимулирующие препараты, безусловно, не следует.
Обычно, требуется курсовое применение. Если, по крайней мере, мы говорим о профилактическом применении, логично применять курсами, указанными в инструкции по медицинскому применению. Мы можем ожидать, особенно, если мы говорим о бактериальных иммуностимуляторах, о Ликопиде конкретно, курсами, и можем ожидать длительного стойкого эффекта профилактического в течение нескольких месяцев, как минимум, после завершения курсового приёма.
У нас, кстати, с Вами, Андрей Евгеньевич, есть и один из вопросов от наших слушателей. Вот именно в этом аспекте. Возможно, Вы тоже его увидели.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Нет.
Калюжин Олег Витальевич: Нет, Вы ещё пока не смотрели на планшет.
Шульженко Андрей Евгеньевич: А у меня нет. У нас один на двоих.
Калюжин Олег Витальевич: Вопрос как раз касается… Спрашивают нашего совета по оптимальной схеме пролонгирования курса Ликопида. Вы знаете, я бы не говорил… Все оптимальные схемы, они описаны в инструкции по медицинскому применению. Но, на мой взгляд, если мы говорим об оптимальной схеме для стойкого усиления противоинфекционной защиты в дыхательных путях, я бы порекомендовал схему, которая отражена, опять же, в инструкции по применению. Это по разовой дозе 1 раз в день в течение первых 10-ти дней трёх последующих месяцев. То есть 10 дней приёма, 20 дней отдыха, 10 дней приёма, 20 дней отдыха, и на третьем месяце ещё 10 дней. Это оптимальная схема.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Олег Витальевич, извините, пожалуйста. Я только хочу спросить дозировку.
Калюжин Олег Витальевич: Дозировка: для детей — 1 мг; для взрослых рекомендовал бы 2 мг. Наверное, это было бы оптимальным вариантом в этой ситуации. Возможно, для схем комплексов лечения, одновременно против рецидивного какого-то лечения, там, герпес вирусной инфекции, Андрей Евгеньевич подскажет другую схему, но я считаю, что эта схема сработает как в противорецидивное… Вот, при рецидивирующих таких вот латентных инфекциях, как герпес вирусной. Ну и, кстати, она же наверняка будет способствовать и эрадикации — возможной, вероятной эрадикации папилломавируса, поскольку папилломавирус более курабелен в этом отношении, чем герпесвирус. Герпесвирус приходит к нам навсегда. И здесь у нас задача только — предотвратить клинически значимую манифестацию, обострение как бы этой инфекции, то есть усиление репликации. И при папилломовирусе мы в праве надеяться и на эрадикацию.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Да. И у нас есть работы по профилактике герпесвирусных инфекций. Мы ведём с компанией Пептек переговоры на тему пересмотра схем лечения для поддержания более стойкой ремиссии у пациентов с герпесвирусной инфекцией. Я думаю, что в этом тоже есть определённые подвижки и хорошие перспективы не только для наших врачей, но и, конечно, прежде всего, для наших пациентов. Если вопросов больше нет, то я только хочу сказать, что…
Калюжин Олег Витальевич: Андрей Евгеньевич, я прошу прощения. У нас есть ещё один вопрос.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Да.
Калюжин Олег Витальевич: Интересный вопрос, такой дискуссионный. Правда ли то, что доза 10 мг Ликопида имеет иммунодепрессивный эффект? Ну и идёт ссылка на то, что эту информацию автор этого вопроса почерпнул, вот, в публичном выступлении кого-то из наших коллег.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Ну, давайте посмотрим на этот вопрос двояко. У нас есть клинические наблюдения пациентов, которые применяли самостоятельно высокие дозы Ликопида, в частности, 10 мг для профилактики… Или для профилактики, или для лечения банальных респираторных инфекций. И, к сожалению, мы здесь получали не депрессию, а мы здесь получали обострение. Что мы видели, в частности? И на других препаратах этой направленности, в частности на бактериальных лизатах, применение того же самого Ирс-19 или Рибомунила на банальную респираторную инфекцию, к сожалению, приводило к осложнениям иногда.
Можно ли говорить, что это за счёт супрессии иммунного ответа? Я бы не стал так утверждать. Я бы сказал наоборот, что перевозбуждение nod2-рецепторов ведёт к тому, что иммунная система начинает реагировать на всю, условно патогенную флору, которая, может быть, находится на сегодняшний день в стадии спокойствия, ремиссии. Поэтому здесь всё-таки не иммунодепрессия, а иммуностимуляция. И перестимулированные nod2-рецепторы — это гораздо хуже, чем недостимулированные.
Калюжин Олег Витальевич: Позвольте я тоже добавлю.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Да.
Калюжин Олег Витальевич: Развивая Вашу идею, но в чём-то, может быть, вступая в определённую дискуссию, которую мы не будем расширять, мы будем сворачивать, надеюсь. Ну, возможно, эта информация об иммунодепрессивных свойствах от высокой дозы Ликопида была связана с положительными данными испытания клинических исследований, испытаний Ликопида именно в этой высокой дозе у больных псориазом. Мы знаем, что у псориаза действительно, вот, преобладают аутоиммунные механизмы. Видимо, отсюда экстраполированы эти данные об иммунодепрессивном свойстве. Поэтому, наверное, в том, что вот коллега, который задаёт этот вопрос, и что Вы услышали эту информацию от кого-то из опинион-лидеров, она правдива, но она применительна к конкретным случаям. У абсолютно здорового человека, я уверен, что применение 10 мг, там, в курсовом каком-то режиме, скорее всего, будет иметь иммуностимулирующий эффект. А, возможно, у каких-то пациентов с аутоиммунными заболеваниями, при обострении аутоиммунных заболеваний курсовой приём будет давать в конечном итоге, наверное, иммунодепрессивное действие. Это возможно, это не противоречит известным механизмам действия препарата.
Шульженко Андрей Евгеньевич: Да. Абсолютно с Вами согласен, Олег Витальевич. Ну и в заключение я хочу лишь сказать нашим слушателям, что, если они внимательно нас послушали, то должны были заметить, что всё-таки компания Пептек и препарат Ликопид были организованы, а препарат Ликопид получил свою жизнь, в 1995 году, поэтому мы смело сегодня можем сказать, что препарату в прошлом году исполнилось 25 лет, как и компании Пептек, и мы, я надеюсь, Олег Витальевич присоединится ко мне, искренне поздравляем и разработчиков, и всю компанию с этим, в общем, юбилеем, и хотим пожелать, чтобы и в дальнейшем не только их творческая деятельность, но и наша совместная деятельность с клиницистами, с врачами была плодотворной на благо здоровья наших пациентов.
Спасибо большое! Спасибо большое, Олег Витальевич. Всего доброго. До новых встреч!
Калюжин Олег Витальевич: Благодарим вас за внимание!
- Ссылка на оригинальную запись видеолекции на сайте мероприятия: ссылка
- Ссылка на короткую версию записи для просмотра специалистами: ссылка
©Источник: https://imac-congress.medtouch.org/
Политика конфиденциальности и условия обработки персональных данных
НАВЕРХ
